Свобода договора в гражданском праве

Контроль справедливости условий гражданско-правового договора распространен в большинстве развитых правопорядков. В отечественной юриспруденции механизм судебного реагирования на включение в договор несправедливых условий только формируется и требует внимательного изучения. К инструментам ex post контроля справедливости договорных условий российские ученые относят следующие законодательные конструкции: норму статьи Гражданского кодекса Российской Федерации о кабальных сделках; статью ГК РФ, которая направлена на ex post коррекцию свободы договора в части размера неустойки; норму пункта статьи Семейного кодекса Российской Федерации, запрещающую указывать в брачном договоре условия, которые ставят супруга в крайне неблагоприятное положение; нормы Закона о защите конкуренции, допускающие возможность оспаривания несправедливых договорных условий, навязываемых в результате злоупотребления доминирующим положением, и др.

Помимо этого, в качестве основания для осуществления контроля справедливости условий потребительских договоров суды используют норму статьи Закона РФ «О защите прав потребителей» об «условиях, ущемляющих права потребителей». Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от марта 0 г. № «О свободе договора и ее пределах» в качестве основного механизма судебного контроля называет статью ГК РФ. Стоит указать, что еще в г. В.В. Витрянский отмечал, что, по замыслу авторов ГК РФ, норма о договоре присоединения должна была осуществлять функцию контроля над справедливостью условий договора. Впервые понятие «договор присоединения» было использовано во французской доктрине, однако оно так и не получило законодательного закрепления по следующим причинам. Договор присоединения является крайней формой использования стандартных условий: единственным способом его заключения является полное и безоговорочное согласие со всеми условиями. Законодатели большинства европейских стран пошли по пути специального регулирования именно стандартных условий договоров, что позволило охватить данным регулированием соглашения, содержащие не только стандартизированные, но и некоторые индивидуально согласованные условия договоров. Правовые нормы этих стран не связывают заключение договора на стандартных условиях с жестким требованием о необходимости присоединения ко всем его условиям в целом. Однако данный опыт не был учтен при разработке отечественной конструкции договора присоединения. В рамках реформы гражданского законодательства редакция статьи ГК РФ была изменена. Теперь указанная норма в качестве основания для применения механизма судебного реагирования на включение в договор несправедливых условий предусматривает лишь критерий сопоставимости переговорных возможностей сторон и обусловленной ею возможности слабой стороны влиять на содержание договора.

При этом суд может применить последствия, предусмотренные статьей ГК РФ, к любым индивидуально несогласованным условиям договора, навязанным слабой стороне: не имеет значения, являлось ли оспариваемое условие стандартным, как этого требуют, например, немецкая и французская модели контроля. Так, немецкий законодатель делегирует судам право осуществлять контроль справедливости исключительно стандартных (общих) условий договора, т. е. заранее сформулированных в расчете на многократное применение, о которых одна из сторон заявила другой при заключении соглашения (§ 0 Гражданского уложения Германии). Новая редакция статьи ГК РФ свидетельствует о том, что разработчики проекта изменений ГК РФ не поддержали идеи о необходимости замены конструкции договора присоединения институтом стандартных условий. Российский законодатель не стал заимствовать и более радикальную модель ex post контроля, которая применяется в США, Швеции, Финляндии и т. д. Ее суть сводится к тому, что суд может признать несправедливыми условия, которые были включены в договор по согласованию между его участниками. Например, Единого торгового кодекса США, в соответствии с которым суд вправе отказать в принудительном исполнении договора, если найдет его условия недобросовестными, применяется, в том числе, к индивидуально согласованным условиям договора. Соглашаясь с указанным подходом разработчиков проекта ГК РФ, А.И. Савельев пишет: «Пока российский правопорядок не готов воспринять столь широкий подход к контролю над справедливостью договорных условий».

Таким образом, защита присоединившейся стороны от явно обременительных условий в договорах присоединения становится частным случаем защиты слабой стороны от несправедливых условий в любых договорах, заключенных при неравенстве переговорных возможностей. С учетом изменений законодательного регулирования слабой стороне не требуется доказывать, что соглашение является договором присоединения, условия которого определены сильной стороной в формулярах или иных стандартных формах. Вместе с тем суд обязан установить, что на стадии заключения соглашения заявитель был поставлен в положение, существенно затрудняющее согласование иного (справедливого) содержания договорного условия. Означает ли это, что на слабую сторону возлагается бремя доказывания того, что она возражала против включения в договор явно обременительного условия? Анализ судебной практики показывает, что в большинстве случаев суды отказывают в применении мер защиты от несправедливых условий, ссылаясь на то, что слабая сторона при заключении договора не заявляла возражений относительно условия, являющегося предметом спора.

Данный факт, по мнению судов, свидетельствует о приемлемости соответствующего условия договора и справедливости его содержания. В меньшем количестве споров правоприменители не учитывают отсутствие возражений о включении в договор обременительных условий на стадии заключения договора. Следует согласиться с точкой зрения А.Г. Карапетова о том, что решение указанного вопроса должно осуществляться дифференцированно в зависимости от субъектного состава правоотношений. Если за судебной защитой обратился потребитель, то его пассивность при согласовании условий договора не должна препятствовать применению статьи ГК РФ. Если за защитой своего интереса обращается предприниматель, при этом на стадии согласования условий договора ведение переговоров не исключалось особенностями заключения данного договора, такая пассивность должна исключать возможность защиты коммерсанта по правилам статьи ГК РФ. Необходимо отметить, что требования о расторжении или изменении договора на основании несправедливости его условий в большинстве случаев не подлежат удовлетворению, если за защитой обращается лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, за исключением случаев, когда возможности предпринимателя по ведению переговоров были ослаблены в силу ограниченной конкуренции на соответствующем рынке.

Правоприменители занимают позицию, согласно которой коммерсант является профессиональным участником рынка и обязан просчитывать риски при согласовании условий договора. Вместе с тем в ряде случаев суды признают коммерсанта слабой стороной договора, оценивая его как менее профессионального участника рынка ввиду незначительной продолжительности периода ведения им коммерческой деятельности, а оспариваемое им условие – несправедливым. Несмотря на отсутствие прямого указания об этом в законе, по мнению большинства правоведов, положения пункта статьи ГК РФ рассчитаны на судебный контроль справедливости «периферийных» условий договора и не должны применяться к оценке справедливости условий о цене и предмете договора, как это принято в большинстве западных правопорядков. Например, статья Гражданского кодекса Франции, являющаяся основным инструментом борьбы с несправедливыми договорными условиями, не применяется к условиям о цене договора. Существует и иной подход к указанной проблеме. Так, положение § Закона о договорах Скандинавских стран о праве суда изменить несправедливые условия договора применяется к любым условиям договора, в том числе к условиям о цене контракта. В некоторых случаях российские суды также применяют положения статьи ГК РФ к ценовым условиям договоров. Считаем правильным первый подход. Неэквивалентность встречных предоставлений в возмездном договоре не должна являться основанием для признания условия о цене несправедливым.

Принятие противоположной точки зрения означало бы, что в каждом конкретном случае можно пренебречь волей сторон договора, которые субъективно определяют стоимость своих обязательств. Нет необходимости признавать несправедливым только объективную неэквивалентность обязательств, в противном случае суд может изменить содержание договора и придать ему смысл, которого стороны не желали. Для отдельных радикальных ситуаций несоразмерности встречных обязательств, возникшей в результате заключения договора в условиях стечения тяжелых жизненных обстоятельств, должна применяться норма о кабальных сделках. Законодатель значительно расширил сферу контроля справедливости условий договора в статье ГК РФ, распространив ее не только на условия договора присоединения, но и на любые индивидуально несогласованные условия, предложенные сильным контрагентом.

Сфера применения данной нормы теперь не имеет ограничений и по кругу лиц и может применяться как в отношении договоров с участием потребителя, так и в отношении предпринимательских договоров. В то же время очевидно, что положения статьи ГК РФ пока не могут претендовать на роль универсального механизма судебного контроля справедливости договорных условий. Предусмотренная в статье процедура требует от слабой стороны договора подачи иска об изменении его условий в рамках установленного в законе срока исковой давности. В то же время у слабой стороны зачастую нет причин превентивно инициировать процесс в самом начале договорного взаимодействия, не будучи уверенной в том, что несправедливые условия когда-нибудь будут иметь юридический эффект. Тем самым формируются условия для пропуска срока исковой давности. Поэтому стоит согласиться с мнением, что статья ГК РФ не обеспечивает в полной мере защиты интересов слабых участников договорных правоотношений от навязывания им несправедливых условий и требует дальнейшего совершенствования.