Возмещение убытков как общая мера гражданско-правовой ответственности

Убытки в российском гражданском праве следует понимать, как неблагоприятные изменения в имуществе лица, выражающиеся в произведенных им расходах, в утрате или повреждении его имущества, недополучении доходов, которые оно должно было получить. Любые убытки, как правило, вызывают отрицательные последствия в имущественной сфере потерпевшего, выраженные в денежной оценке.

 

Убытки – это прежде всего экономическая категория, представляющая собой неблагоприятные имущественные потери. Возмещение убытков есть мера гражданскоправовой ответственности. Поэтому необходимо всегда проводить различие между понятиями «убытки» как таковые и «возмещение убытков». Легальное определение понятия убытков сформулировано в ст. 15 Гражданского кодекса, под ними понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Универсальный способ охраны и защиты имущественных прав в гражданском праве может эффективно реализоваться, на наш взгляд, только посредством участия в этом процессе профессионального специалиста.

 

Таким специалистом в сфере юриспруденции является адвокат. Современное правовое регулирование предлагает на выбор лиц, задействованных в имущественном обороте, открытый перечень способов защиты в случае спора между собой, направленных на устранение или смягчение последствий неправомерного поведения, случайных вредоносных обстоятельств. Среди них денежная выплата эквивалента потерь занимает особое место. Причем это средство правового воздействия носит универсальный характер. Потерпевший получает ликвидный актив вместо исполнения, которое может носить и неденежный характер. В Гражданском кодексе РФ данное средство законной защиты в общем виде, как это было ранее уже отмечено, называется возмещением убытков. Убытки можно понимать и как денежную оценку имущественных утрат в самом широком смысле. Именно поэтому посредством данного инструмента достигается восстановление пострадавшего экономического взаимодействия, поскольку присужденные финансы могут и должны иногда обеспечивать замену того, что не удалось ввиду недостаточного старания либо случайных причин. В частности, такие требования, как о натуральном исполнении, признании сделок ничтожными и о реституции, тоже выполняют восстановительную функцию, однако они пригодны далеко не для всего многообразия случаев. Напротив, убытки можно присуждать почти всегда, более того, в любых отношениях – с договором и без него, за несвоевременное исполнение и за существенное нарушение обещаний. Но компенсация убытков представляет собой сложное средство охраны субъективных прав, поскольку в индивидуальных случаях бывает трудно найти баланс между справедливым и достаточным возмещением и разрушающим изъятием денежных средств у ответчика, не допускающим перекоса и неадекватной оценки потерь. Если убытки, например,, взыскиваются нечасто, не полностью, с огромными процессуальными усилиями, то это снижает интерес к соответствующим юридическим услугам, как и операциям в экономической жизни, что нежелательно для гражданского оборота.

 

Многие предсказывают опасность от другого массового побуждения, когда суды, например,, удовлетворяли бы иски на большие суммы, не коррелируемые с имущественными утратами. Тогда появлялись бы «стимулы» другого рода, а именно: страсть к сутяжничеству, стремление наказать за крушение коммерческих расчетов, привести оппонентов к разорению и т. д., попытка заработать прибыль за счет судов, а не благодаря добропорядочности и предпринимательской инициативе. Склонность к обогащению, которая неизбежно возникает в стремлении в полной мере с покрытием возместить потери, считается недопустимой ни в коем случае. Поэтому разработка адвокатом подобных исков и участие в суде при их рассмотрении требует глубокой правовой и интеллектуальной подготовки. Невозможность ясно понять величину произошедших и будущих утрат подвигла на практике к введению принципа возложения доказывания обстоятельств убытков на истцов, поскольку в своей идеологии он изначально надежно страховал от обогащения. Однако в условиях российской правовой действительности, особенно раннего периода, это зачастую приводило к обратному результату.

 

В условиях столь жестко поставленного требования некоторые тяжущиеся изощренно фабриковали доказательства об огромных утраченных прибылях от контрагентов вследствие, к примеру, непоставки товара ответчиком и пр. На начальном этапе средства эффективного реагирования на такие вопиющие случаи суды не имели, да и сейчас располагают в своем арсенале только процедурой вскрытия фальсификаций, которая непригодна для изобличения материалов и документов, оформленных задним числом и т. п. Поэтому в проводимых ежегодных обобщениях высшими судами РФ указывалось на негативную тенденцию безмотивно заявлять о неподтвержденных огромных потерях, в связи с чем нижестоящим судам предписывалось строго и придирчиво относиться к таким искам и представляемым доказательствам. В результате получение итогового денежного возмещения через судебную процедуру оказывалось проблематичным и малоперспективным, если делом не занимался специалист. Почти два с лишним десятилетия, если брать постсоветский период, судебная система не работала на стимулирование исков об убытках. Поэтому считать, что ущерб, неполученный доход можно подсчитать по единым трафаретным схемам, не всегда верно. В большей степени это справедливо для торговых операций, где почти всегда подходит метод так называемых «абстрактных убытков», имеющий целью пересчет выгод от благоприятной конъюнктуры цен. Реальная жизнь намного сложнее, и наибольшие потери от правонарушений наступают ввиду незаменимой утраты, крушения планов и предпринимательских комбинаций с ожидаемым большим эффектом прибыли и доходности. Кроме того, неисполнение должника может быть длящимся и обогащающим последнего.

 

Из этого также вытекает еще один довод в пользу квалифицированного правового сопровождения, который может осуществить только адвокат-представитель. При исполнении решений о присуждении убытков отношения сторон заканчиваются обретением кредитором денежной суммы спустя более длительный срок, чем если бы они развивались без срывов и препятствий. Однако все равно в предпринимательской области получение финансовой выгоды – универсальное стремление, что справедливо для любой отрасли бизнеса. Таким образом, если цель получения во всех случаях ликвидных денежных ресурсов реализуется, то это для предпринимателя всегда более предпочтительно. В глобальном замысле требования об убытках должны быть массовыми, так как такое принудительное осуществление платежей прокручивает «застрявшие колесики» товарно-денежного обращения, однако сказанное труднее достижимо, если правильные расчеты не являются прерогативой представителей адвокатской корпорации. На практике убытки нередко близки к начислению неустойки, и хотя значение этих средств правовой защиты различно, штраф вбирает в себя и заранее исчисленные потери, и наказание за провал в осуществлении предпринимательских операций, который может быть чрезмерно разорительным.

 

Кстати сказать, с обратной стороны убытки граничат с таким средством правовой защиты, как возмещение неосновательного обогащения. Суть его в ликвидации последствий таких имущественных приобретений, которые происходят зачастую в коммерческой среде без должного замысла и стремления приобретателя и потерпевшего. Часто это происходит по ошибке, недосмотру, заблуждению, но не исключается и умысел должника. Главное, в чем сходятся неосновательное обогащение и убытки, – это восстановление имущественного баланса между сторонами, то есть возмещение потерь. Для возникновения неправомерного обогащения не требуются злая воля сторон, неисполнение обещания, вредоносное поведение. Как известно, весь гражданский товарно-денежный оборот происходит в значительной мере посредством сделок, юридических действий, ведущих к возникновению прав и обязанностей. Концептуально убытки должны отличаться от неосновательного обогащения. На деле же вялая, безынициативная позиция в процессе как стороны, так и суда приводит к тому, что различие между ними нередко сглаживается. В таком случае неосновательное обогащение становится взыскивать проще и надежнее. Вина, неправомерность, причинность перестают здесь быть условием присуждения, поэтому профессиональное юридическое разграничение названных правовых инструментов необходимо. В чем же состоит сложность и многообразность требований об убытках?

 

На наш взгляд, среди способов защиты гражданских прав присуждение убытков занимает особое место, поскольку удовлетворение иска происходит при соблюдении нескольких условий: при установлении вины должника в том, что он допустил умысел либо грубую или легкую неосторожность, не исполнив обязательства или иным образом нарушив субъективное гражданское право истца; при определении причинности убытков от неисполнения либо нарушения обязательств; при наличии убытков как таковых, размер которых нужно доказывать. В гражданском праве так называемая казуальность напрямую влияет в первую очередь на размер ущерба и упущенной выгоды, понесенных кредитором. Суды весьма активно обращаются к институту связи, желая не допускать сутяжничество в процессах и повсеместно снижать размер требований, поэтому от качественной результативной работы адвоката-представителя преимущественно в вопросе размера удовлетворения иска в целом или в части многое зависит.

 

Очень важный вопрос в делах об убытках составляет вина самого истца, поскольку в соответствии со ст. 404 ГК РФ суд обязан снизить размер взыскания, если нарушение обязательств произошло вследствие так называемой смешанной вины. Простейшим примером может являться дорожно-транспортное происшествие, в котором пострадал один автомобиль, водитель которого умышленно либо неосторожно нарушил правила дорожного движения, и стоимость ущерба должна быть вследствие этого снижена иногда в несколько раз. Ст. 404 ГК РФ говорит также об усмотрении суда уменьшить объем взыскания, если истец проявил пассивность либо способствовал увеличению размера убытков, например, при повреждении теплотрасс не были произведены своевременно ремонт и их перекрытие, хотя это было абсолютно в пределах возможностей ответчика. Как мы видим, помимо сложных правовых аспектов особое значение приобретают вопросы умелого доказывания адвокатом и доказательств, приведения сведений за и против удовлетворения иска. В широком смысле этого слова установление факта, обстоятельств, имеющих юридическое значение, также охватывает и такой предмет, как опровержение представленных противной стороной доказательств. Поэтому в процессе об убытках может успешно действовать только специалист, член действующего адвокатского сообщества, которой должен систематически повышать свой профессиональный уровень в соответствии с Кодексом профессиональной этики. Обычный юрист такого внешнего профессионального контроля не имеет и осуществляет свои услуги, практически не неся никакой ответственности, потому что договор, регламентирующий его отношение с клиентом, заключается преимущественно от имени обычной предпринимательской структуры (с обществом с ограниченной ответственностью и т. д.).

 

В этой связи необходимо порассуждать о достоинствах адвокатского статуса при представлении интересов своего доверителя. Так, адвокат благодаря своему особому положению вполне законно может добывать ключевые сведения о структуре, характере, достоверности убытков посредством запросов, в связи с чем его статус дает большие преимущества. Например,, если прибегать для сбора доказательств к нотариальным услугам, то они должны оказываться только в отношении фактов нахождения определенных вещей в конкретном месте, принадлежности подписей и т. п. Запрос же может выявлять оценочные суждения, прогнозы. И это нередко играет решающую роль при определении размера реального ущерба, причинной связи, формировании картины о нарушениях и т. п. В результате позиция в споре становится убедительной, достоверной, порой даже несокрушимой. Тем более это важно, что в 2016 г. в регулировании произошли важные изменения, в том числе была введена административная ответственность адресатов за непредоставление информации или за отсутствие ответа в течение срока более 30 дней (ст. 6.1 Закона об адвокатуре и ст. 5.39 КоАП РФ). Наконец-то наступило то время, когда подчиняться запросу обязаны любые третьи лица, если это организации «компетентны обладать сведениями». Однако запрос может вызвать отказ, если к данным применяется режим ограниченного доступа.

 

На основании этого некоторые авторы делают вывод о том, что адвокату нельзя передавать персональные данные, например, электронный адрес физического лица, адрес места жительства, сведения о его имуществе в реестре и т. д.. Однако в этой связи важно отметить, что организация должна принимать меры для охраны информации ограниченного доступа, иначе она таковой считаться не будет. Адвокат в силу своего положения обязан сохранять конфиденциальность не только сведений, полученных им от доверителя, но и всех доказательств и документов, собранных в ходе подготовки к делу. Они составляют профессиональную тайну, и ее разглашение – повод обратиться с целью возбуждения дисциплинарного производства против защитника.

 

Немаловажная деталь: информация не только ограниченного доступа, но и охраняемая, однако правомерно распространенная, например, ее владельцем, должна предоставляться неограниченно, так как на нее более не распространяется соответствующий режим. Поправки к Закону об адвокатуре 2016 г. имеют целью превратить запрос в действенный процессуальный инструмент, и не только в уголовно-правовой сфере. При формулировании сути и размера претензии об абстрактных убытках разные специализированные организации могут предоставлять статистические данные о динамике цен на продукцию, услуги, сведения об отправленных уведомлениях, обычных сроках пробега почты, учитывая дальность пункта назначения. Торгово-промышленные палаты, как общероссийские, так и региональные, вправе давать пояснения о содержании и смысле отраслевого обычая, который в соответствии со ст. 5 ГК РФ является таким же источником права, как и статьи законов, постановления правительства, акты министерств, и применяется неоднократно к неограниченному кругу лиц. Более того, это правило в силу своего узкого применения или специальной направленности может иметь приоритет перед другими юридическими положениями общего содержания. Другим неоспоримым преимуществом правового положения адвоката в делах об убытках в гражданском судопроизводстве является возможность задействовать применение этических норм по отношению к доверителю оппонента, если тот, например,, не соблюдает профессиональную тайну, искажает доказательства или отстаивает заведомо незаконную позицию. Даже то обстоятельство, что манипулирование данными чревато последствиями, может иметь существенное влияние на позицию другой стороны, так как при рассмотрении исков об убытках большое значение приобретает фактология.

 

В этой связи хотелось бы вкратце высказать свои соображения относительно проекта Концепции реформы рынка юридических услуг. На наш взгляд, реализация планов, обозначенных в обсуждаемом проекте, не будет способствовать, во-первых, формированию рынка высококвалифицированных юридических услуг в сфере сложнейших судебных процессов, во-вторых, приведет к деградации представительства в указанных судебных делах и снизит качество юридической помощи. Также неприемлемыми и малопонятными представляются сроки проведения реформы, а именно до 2023 г., когда будет введена так называемая адвокатская монополия на ведение судебных процессов, в том числе на сопровождения споров об убытках. Этот отрезок времени представляется чрезмерно большим и не имеет под собой никакого рационального основания. Логика почему-то не сводится к тому, что проще всего предложить несертифицированным участникам рынка, а главное специалистам, которые по своему уровню способны вести сложные дела, но пока не получили соответствующего статуса правового защитника, просто сдать обычные экзамены. Между тем чем труднее они будут, тем более высокого качества специалисты станут игроками на рынке юридических услуг и адвокатской помощи.

 

Вполне очевидно, что разработчики озаботились безработицей на рынке юридических услуг, но такие опасения лишены всякой почвы. Вместе с тем монополия, на наш взгляд, должна распространяться только на представительство в судах, а в остальном консультационно-юридическая или просто деятельность юридических советников может осуществляться без ограничения, и это позволяет глава 39 ГК РФ о возмездном оказании услуг. Как правильно отмечает Е.К. Моисеева, «во всех развитых странах наличие юридического образования является необходимым, но не достаточным условием допуска к профессии. Помимо образовательного ценза, существуют дополнительные фильтры на вход в профессию (квалификационный экзамен), а также механизмы контроля за деятельностью юристов внутри профессии и процедуры лишения лицензии в случае недобросовестного поведения». К сожалению, вместо этого на рынке в стране, по нашим ощущениям, наблюдается превышение предложений занимающихся юридической профессией над действительными потребностями в обществе, что в итоге создает дезориентацию клиентуры, невозможность формирования рынка юридических услуг, вызревания значимых брендов, конкурирующая деятельность которых должна приводить к усилению качества, укоренению высоких стандартов, здоровой соревновательности.

 

Кроме того, Концепция предусматривает упрощенный переход десятков тысяч лиц, которые проработали в сфере юридической профессии, причем не представляется возможным проверить, так ли это было, в адвокатскую область. Это, на наш взгляд, угрожает также размытием и дезинтеграцией адвокатского сообщества, которое увеличится более чем в два раза за счет преимущественно невысококвалифицированных специалистов. Полагаем, что одномоментное решение этого вопроса может стать губительным явлением для юридической профессии. Помимо всего прочего Концепция носит двусмысленный характер в вопросе коммерциализации адвокатских услуг. Конституционный Суд РФ в одном из своих постановлений отметил, что адвокатская деятельность является некоммерческой, и это служит базой для фидуциарных отношений с клиентом для установления приоритета интересов клиента над чистым заработком. Внедрение предпринимательских начал в адвокатскую деятельность не свойственно российской правовой традиции. Коммерциализация неизменно увеличит стоимость адвокатских услуг, девальвирует их индивидуализированный характер и повлияет на их высокую цену. Услуги будут продаваться как конфеты в коробках, блистающие своей привлекательностью, но имеющие бедное вкусовое достоинство. В ходе обмена мнениями о основных направлениях реформы юридического рынка особенно усердно дебатируются вопросы трудовых взаимоотношений и коммерческой структуры, осуществлявшей бы адвокатскую помощь, как необходимые новшества, без чего улучшение правовой среды якобы невозможно.

 

На взгляд авторов настоящей публикации, оба эти предположения являются спорными, требующими серьезного осмысления и предварительной апробации. Адвокату как представителю свободной творческой профессии несвойственна связанность функциями работника, имеющими один устойчивый критерий – подчиненность трудовому распорядку, а не только исполнения задания под надзором и контролем работодателя с угрозой дисциплинарного взыскания и т. п. Адвокат-работодатель делает положенные обязательные платежи в фонды и бюджет, и, согласно предложению, адвокат-работник от участия в своей профильной деятельности будет получать зарплату, если он участвовал в проекте, но лично не заключал договор, будь это революционное нововведение принято. Думающие руководители адвокатских образований никогда, на наш взгляд, не станут его применять по двум соображениям. В первую очередь, из-за налогов, так как поднанимаемый коллега по новой конструкции окажется дороже, ведь за него придется делать страховые и прочие отчисления. Второе, но более главное, заключается в том, что адвокат-работник не будет отвечать за плохое качество своего труда, как лицо, санкции по отношению к которому невозможны в силу действия главного правового социального принципа трудового права – ограниченной ответственности.

 

Коммерческие организации вряд ли получат широкое распространение по одной простой причине: если действительным мотивом их учреждения будет распределение прибыли, и доход, получаемый адвокатами, акционерами и т. д., будет проходить двойное налогообложение, а вряд ли законодателем будут установлены специальные налоговые льготы в сфере предпринимательства для оказания правовой помощи. Подобные структуры будут носить искусственный характер и использоваться для доходов крупных проектов для зачета НДС, а это совсем не та цель, к которой должна стремиться реформа адвокатуры. Таким образом, Концепция в том виде, в котором она обнародована как проект, на наш взгляд, требует глубокого осмысления, поскольку может не улучшить ситуацию на рынке оказания высококвалифицированных юридических услуг, в верхнем сегменте которого располагается, в том числе, и юридическое сопровождение адвокатом споров об убытках.

refresh 432

Задать вопрос юристу или оставить свой комментарий

Юрист может сам перезвонить Вам, если укажите номер телефона и город. Телефон не публикуется! Без указания номера телефона - ожидайте ответ на этой странице.

Консультации
0

 

 

Посещаемость:

Яндекс.Метрика